Газета "Делин"1990 год

Не серая скромность прокрустова ложа

Однажды (о это "однажды"!), когда мы были помоложе, но менее оптимистичны, меня пригласили в мастерскую днепродзержинского скульптора Михаила Мигрина - друга Всеволода Мечковского. Мастерская напоминала собой бомбоубежище, а в нем опасались от налетов ревнителей соцреализма целый мир, Вселенная с ее обнаженной беззащитностью и агрессивностью, присущей роду человеческому. Человечкам из шамота и глины скрывать было нечего. Хоть и были захвачены врасплох, но прятать свои чувства, свои эмоции не собирались. Не стремились они и выглядеть лучше, чем создал их автор. Поражала кажущаяся бесстрастность скульптора, приложившего к ним тепло своей руки. Все было настолько неожиданно, что в сумерках мастерской я ощутил робкое предчувствие апокалипсиса и тут же доверился этому миру. Всеволод тогда был в отъезде (уже начался период "осваивания" Дальнего Востока). Разговор коснулся и его, поскольку перспективы не было ни у кого. На мое: <Нужно что-то делать", - скульптор ухмыльнулся в рыжую бороду и выдохнул: "Не знаю, как Сева, а я уже придумал: выкопаю яму, соберу все хозяйство в старый грузовик и захороню. Может быть, потом кому-то станет интересно, какими мы были...".

Я вспомнил эту историю и невольно улыбнулся. Не пришлось Мигрину насыпать скифский курган, погребая свои скульптуры; не погибли в огне, не выцвели, не разворовали листы и картоны Мечковского; не сгорел горькой  сивухой их талант.

Первая серьезная попытка выйти на аудиторию была предпринята в феврале восемьдесят седьмого, когда горстка молодых днепродзержинских поэтов, пробив зал для публичного выступления, неожиданно для всех организовала выставку художников, под названием "Групповой портрет". Успех превзошел все ожидания. После вечера мне, как одному из организаторов, было предложено отказаться в дальнейшем от приглашений Мечковского. Мы не отказались, не отреклись. Второй "Групповой портрет", увы, стал последним.

Тогда-то и созрело окончательное .решение Всеволода о переезде на Дальний Восток...

Год назад, присутствуя на празднике открытия первой персональной выставки художника, я искрение завидовал ее посетителям: им впервые предстояло лицом к лицу встретиться с Мастером, с его мудрым и ироничным, честным и потому непреклонным взглядом.

Почему-то определение "Мастер" по отношению к людям, находящимся рядом, живым, не хрестоматийным, многих собратьев коробит, портит им настроение и заставляет их выдавить из живота опостылевшее: "Ну, так уж и Мастер... Поскромнее бы...". Я бы согласен поскромнее, но что-то уж слишком надолго задержалась в нашей жизни эта, так милая их сердцу серая скромность прокрустова ложа. Да и определение это я слышал не раз в адрес Всеволода Мечковского из уст искусствоведов, художников, литераторов, студентов, рабочих... А сам Мечковекий... Сам он продолжает работать. Работает интенсивно и легко, как может показаться, но, боже мой. что стоит за этой легкостью!

Посещая мастерские моего друга, а случалось, что и подолгу живя в них, я становился свидетелем возникновения той или иной работы, заставал его в часы творческого подъема и аскетического отрешения от всего, что было в не замысла, вне сюжета, вне поля холста или картона.

Впрочем, эти материалы пришли значительно позднее. А сначала это были какие-то огрызки, обрезки, то, что, как говорится, уважающий себя человек не станет держать под рукой. И вот эти бэушки (бывшие в употреблении) под его рукой становились тем, что потом так щедро бывало вознаграждено признанием друзей, что становилось благодатной почвой для нападок и атак недругов.

Нет, не думаю, чтоб автор не уважал себя и свой труд. В подобном выборе материала чувствовался все тот же эпатаж, которым так умело пользуется Мечковский в своих многочисленных работах, и, скорее всего, это было недоверием, неприязнью, что ли, ко всему правильному.Наверное, я не открою тайны, сказав, что Всеволод Мечковский - член Союза архитекторов и много лет отдал бесполезно, по его выражению, проблемам современного градостроительства. Впрочем, я так не считаю. Мне попадались журналы по архитектуре, в которых публиковались его проекты, и они, на мой взгляд потребителя, были весьма привлекательны. Другой вопрос, что эти проекты так и оставались невоплощенными.   Никто  их   тогда осуществлять  не собирался.

Сегодня же Мечковский возглавляет творческую группу "ФЕСКОДИЗАПН" при Дальневосточном пароходстве. Из-под его рук выходят буклеты, календари, проспекты. Занимается он и росписью интерьеров на судах. Но главное, конечно же, не это. Хотя все, что ни делает, идет, как принято сейчас говорить "по фирме".

Но вернемся к событиям годичной давности, когда в зале краевой картинной галереи была организована персональная выставка художника. В эти дни можно было ожидать всего, что угодно, .ибо самое невероятное уже произошло - выставка состоялась! И покатила .волна успеха: теле и радиопрограммы, репродукции в газетах и польском молодежном журнале "Млодошть" ("Молодость"), а тут еще японская делегация посетила картинную галерею и последовало предложение организовать выставку в Японии...

Выставка открылась в частной картинной галерее в Отару на Хоккайдо. Президент совместного советско-японского предприятия ЛИКО - РАДУГА Хадзиме Са-ватари специально для экспозиции картин советских художников выстроил в апреле на берегу моря павильон. Провожая Всеволода на открытие выставки в мае, я спросил его: "Не боишься? Япония все же - все по-иному...". На что он весело ответил "Боязни нет, один задор".

Анатолий ЛЕРНЕР.